![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ppupkinСмольный отказал в проведении на Марсовом поле митинга граждан против передачи Исаакиевского собора церкви. В России о Конституцию давно и привычно вытирают ноги, так что в городе, в котором и расположен Конституционный суд, такое решение выглядит вполне естественным.
Суть конфликта, если отбросить личные и групповые пристрастия, заключается даже не в самой передаче. Проблема в циничном и грубом характере принятия решения. И в данном случае РПЦ становится на одну доску с Маннергеймом и Колчаком, равно как и героем России Кадыровым - вне зависимости от степени заслуг перед страной память о них была увековечена с грубейшим попранием любых норм уважительного отношения к людям - их просто поставили перед фактом того, что власть приняла решение, и ей глубоко плевать, что и кто об этом думает.
При этом ничего экстраординарного и требующего безотлагательного и волевого решения на самом деле не происходило ни в одном из этих случаев - каждый из них был спорным и требовал нормальной разъяснительной работы и выработки процедуры, с которой согласилось бы большинство населения. Само же решение по такой процедуре неизбежно выглядело бы уважительным по отношению к мнению большинства - причем даже неважно, каким было бы это решение.
На самом деле нет ничего невозможного и в передаче собора церкви - но будь процедура гласной, с вдумчивой проработкой всех вопросов и главное - с ясной процедурой выявления воли большинства, возможно, что власть сама отказалась бы от этого решения. А возможно, что люди в массе своей и поддержали бы его. А может, и нет - но теперь это уже не выяснить.
Но ничего этого не произошло. Все пошло по накатанному и самому тупому силовому варианту - я так решил. Собственно, протест в первую очередь связан с этим циничным и хамским отношением к людям. Собор - лишь повод, хотя, конечно, и очень знаковый повод.
Церковь, не будь она ослеплена алчностью, вполне могла осознать, что в данном случае выглядит просто хищником. В ее интересах разрулить возникший конфликт максимально щадящим образом. Но сам факт того, что ей удается прибрать к рукам то, что ей не принадлежало никогда, закрыл любые доводы разума.
Суть конфликта, если отбросить личные и групповые пристрастия, заключается даже не в самой передаче. Проблема в циничном и грубом характере принятия решения. И в данном случае РПЦ становится на одну доску с Маннергеймом и Колчаком, равно как и героем России Кадыровым - вне зависимости от степени заслуг перед страной память о них была увековечена с грубейшим попранием любых норм уважительного отношения к людям - их просто поставили перед фактом того, что власть приняла решение, и ей глубоко плевать, что и кто об этом думает.
При этом ничего экстраординарного и требующего безотлагательного и волевого решения на самом деле не происходило ни в одном из этих случаев - каждый из них был спорным и требовал нормальной разъяснительной работы и выработки процедуры, с которой согласилось бы большинство населения. Само же решение по такой процедуре неизбежно выглядело бы уважительным по отношению к мнению большинства - причем даже неважно, каким было бы это решение.
На самом деле нет ничего невозможного и в передаче собора церкви - но будь процедура гласной, с вдумчивой проработкой всех вопросов и главное - с ясной процедурой выявления воли большинства, возможно, что власть сама отказалась бы от этого решения. А возможно, что люди в массе своей и поддержали бы его. А может, и нет - но теперь это уже не выяснить.
Но ничего этого не произошло. Все пошло по накатанному и самому тупому силовому варианту - я так решил. Собственно, протест в первую очередь связан с этим циничным и хамским отношением к людям. Собор - лишь повод, хотя, конечно, и очень знаковый повод.
Церковь, не будь она ослеплена алчностью, вполне могла осознать, что в данном случае выглядит просто хищником. В ее интересах разрулить возникший конфликт максимально щадящим образом. Но сам факт того, что ей удается прибрать к рукам то, что ей не принадлежало никогда, закрыл любые доводы разума.
